Глава 3. Гена и Люда.
Интересно, многим ли из вас случалось просыпаться утром в квартире своей начальницы? Или, выходя в коридор, натыкаться на неё, идущую в ванную со стекающими по лицу следами недавнего минета? Вот Гене с этим повезло, я с лёгкостью предоставил эту картину в его распоряжение.
( Read more... )
Сумерки угрожающе надвинулись, ощутимо сдавив горло тоской.
Джонни Кэтч устало брёл, ссутулясь и низко опустив голову. Ему совсем не хотелось встречаться взглядом с опостылевшими домами. А домам было всё равно, они смотрели на Джонни Кэтча философски, спокойно и без личной неприязни. Стёкол в окнах кое-где не было, там зияли дыры, как выбитые зубы у старой и гордой шлюхи. Джонни Кэтч шёл вдоль домов. Дома плелись мимо Джонни Кэтча. Вечерело.
Он сдвинул на лоб и потом обратно, на затылок, свою потёртую, видавшую не один десяток людских смертей шляпу, любимый "Ben Sherman" с короткими полями. С нежностью прикоснулся к полям, потом опустил в задумчивости руку и провёл большим пальцем по клетчатым подтяжкам, лежащим поверх серой, строгого покроя рубашки. Пнул носком ботинка пустую бутылку, так кстати попавшуюся ему под ноги. Жить совсем не хотелось. Вечерело. Смеркалось.
Джонни выглядел как типичный ирландец, он им и был. Его семья когда-то прибыла из владений Её Величества (это было несколько поколений назад), так и оставшись в Нью-Йорке и разбросав тут если не корни, то уж долги точно. Побитое оспинами лицо Джонни украшали баки, несколько шрамов и двухдневная щетина. Шляпа лишь подчёркивала его мужественность. Но сейчас ему было всё равно, что она там подчёркивала. Всё равно. Невдалеке горел подожжённый кем-то "Бьюик".
Ветер бесцеремонно гонял обрывки газет по улице.. Где-то громко играл Том Уэйтс, в переулке негры уныло и грустно кого-то били. Жертва сносила всё молча, словно боясь нарушить тишину и торжественность этого таинства. Таинства посвящения в инвалиды.
Том Уэйтс твердил, что срочно нужно выпить, Джонни Кэтч был не против. Сегодня он был совершенно, абсолютно, даже как-то до неприличия свободен.
Обрывки песни летели над улицей, над Джонни, над всем этим «печальным и красивым миром».
«Проклятый Том... И без тебя ведь так хреново. Набить бы тебе рожу и выбить все зубы, чтобы ты петь не мог. Зачем ты рвёшь своим хрипом мне душу?»
Том Уэйтс, казалось, совсем не обиделся. Он, по правде говоря, стал ещё громче орать, и голос его носился испуганным эхом между старых нью-йоркских домов:
Let me fall out of the window with confetti in my hair
Deal out Jacks or Better on a blanket by the stairs
I'll tell you all my secrets, but I lie about my past
And send me off to bed for evermore*
От этих застывших в летящем крике слов Джонни становилось очень тоскливо. Всё хуже и хуже. Хотелось сдирать с этих домов краску ногтями, ломая их до крови, но продолжать сдирать, не прекращать… продолжать… Тоска давила его серым нью-йоркским небом, ветер порывался сорвать с Джонни шляпу, всё было против него, весь мир, весь этот блядский мир. Слёзы сами наворачивались ему на глаза, хорошо, что этого сейчас никто не видел. Только чёртов Уэйтс.
Джонни Кэтч кое-как обтёр глаза и резко развернулся на звук шагов.
— Эээй! Эээй, друг, скааа... жи мне... каа... Ска.. жи... жии... — в нескольких футах от него остановился человек. Он запинался и путался в словах, заметно было, что он сильно пьян, и орал он от этого ещё громче.
— Послушайте, любезный. Я тут музыку слушаю. Сделайте одолжение — оставьте меня в покое. Мне нужна тишина! — Джонни холодно чеканил каждое слово.
Человек же, словно в насмешку над его словами, стал беспорядочно махать руками и громко орать, задрав лицо к небу.
— А-а-а-а-а-а!!! Эээ... Аааа... Ааааа???
Джонни Кэтч задумчиво и грустно посмотрел в стену перед собой. Потом он, ни слова не говоря, вытащил из-за пояса пистолет, сделал короткий шаг навстречу человеку и выстрелил ему в лицо.
В ту секунду Джонни вдруг показалось, что мир застыл и задумался.
От выстрела у человека резко бросило голову назад, он упал, смешно загребая ногами и выгибаясь в агонии. Наступила тишина.
Джонни Кэтч стоял под старым фонарём, освещавшим кусок улицы — угол магазина и часть парикмахерской. Где-то ветер гнал жестяную банку, она гремела, перекатываясь и напоминая о бренности всего сущего. Джонни стоял, подняв глаза к небу. Луна то скрывалась за облаками, то вновь появлялась. И над всем этим в полном одиночестве летел голос Тома Уэйтса:
Let me fall out of the window with confetti in my hair
Deal out Jacks or Better on a blanket by the stairs
I'll tell you all my secrets, but I lie about my past
And send me off to bed for evermore
_________________________________________________________
*Из песни Tom Waits «Tango till they're sore»:
Дай же я выпрыгну в окно, конфетти запутались у меня в волосах.
Я расскажу тебе все свои тайны, детка, но я... немного наврал про своё прошлое.
Постели же мне вечную постель.
Ад там, где сердце…
Мэри танцевала в тени своей тени, вертела её, зачаровала, обняв своим безумием, наступала ей на ноги.
Кружила с тенью в танце, совсем не чувствуя стекающей по шее тёплой крови. Её серое потрёпанное платье развевалось.
Мэри танцевала.
Тень танцевала.
Вокруг стеной деревья. И обступившие сумерки стонали от предчувствия.
Мэри целовала зеркало, на прощание или за встречу. Прикасалась губами к красивым тонким губам, оставляя на них кровавые следы.
Проезжающие мимо Всадники Апокалипсиса остановились, один, не глядя на неё и не отрывая взгляда от чего-то вдали, помог девочке, посадил cзади себя и они все вместе исчезли за горизонтом.
А Мэри танцевала дождь.
Танцевала тень.
Кружила, стараясь не задеть окружающих её рваных воспоминаний.
…дом там, где Ад.
А утром пришёл день. Мэри приветствовала его широко распахнутыми глазами, немигающим взглядом остановила и вонзила в него ногти.
День истекал кровью.
Рот Мэри переполнялся любовью.
И тысячи лет она будет пытаться найти ответ – зачем она убила тот день. Нет причин, нет ответа, и только крошечная птичка точит клювом гору. И сточит птичка за тысячу лет гору, и пройдёт ещё один день для Мэри. И смотрит не мигая та, чьё имя нельзя называть. Змея, у которой нет имени, нет прошлого и настоящего. Она смотрит на Мэри бесстрастно, ей всё равно, даже если Мэри или ты умрёте в следующие тысячу лет, так и не увидев в глазах маленькой девочки прошлого погибших цивилизаций, робко прикрытого ресницами.
Конец…
И Мастер Времени молвит:
– Да пребудет с нами блаженный и долгожданный Ад, – и обломает зубцы на шестерёнках в Часах.
Те пробьют 13 раз и остановятся. И тогда Хаос заплачет и попросит прощения у людей, но услышать его мольбы будет уже некому. На скромной могиле Времени нет надгробия, но видна надпись:
"Ты хочешь увидеть памятник Ему? Тогда оглянись вокруг".
…это лишь начало.
Комендант Апокалипсиса посылает воздушный поцелуй прибывающим на перрон.
10.05.2008
Был весенний солнечный день. Успев к этому часу переделать все, что планировал на сегодня, я решил прогуляться по центру. Но позже, обойдя пол-Москвы и основательно утомившись, я решил хоть немного отдохнуть. Пройдя мимо Исторического Музея и вдоль красной стены Кремля, через чугунную ограду, я уселся на первую свободную скамейку в Александровском саду.
По дороге я предусмотрительно купил пару бутылок пива и открыв одну, с наслаждением к ней приложился. Мимо ходили девушки с длинными ногами, я вертел головой туда-сюда. Чудесный день.
– А это не литераторы за гробом идут, Маргарита Николаевна? – неожиданно раздалось возле самого уха.
Я аж подпрыгнул от неожиданности и поперхнулся пивом.
– Ну-ну, что же вы так, – присевший совсем рядом старикан ладонью похлопал меня по спине.
– Вы кто? – сумел я выдавить из себя когда прокашлялся.
– Не извольте беспокоиться, Маргарита Николаевна… – сладким голосом пропел старик.
– Ты что, дядя? Какая я тебе Маргарита Николаевна?! Глаза разуй!
Старик совершенно не смутился, а продолжал все тем же слащавым голосом:
– Не могу знать, не мое-с дело-с. Мне было велено передать, я и передаю-с.
– Что передать? – меня этот старик начал раздражать, но какие-то смутные и приятные предчувствия сбивали меня с толку и не позволяли его сразу послать к черту.
– Вас сегодня ожидает к себе важный человек. В… ээ… в гости, к себе, не извольте беспокоиться…
Старик, казалось, разговаривал сам с собой, потупив глаза в асфальт под ногами, меня он не слушал.
– Я… вам… мне было велено передать… где же она…
Он шарил по карманам, мне становилось все любопытнее. – Полоумный иностранец? Немец? – мелькнуло у меня в мозгу.
– А, вот она! – он что-то зажал в руке и придвинулся ко мне совсем близко. На меня пахнуло перегаром.
– Нет, не немец, француз. Да еще и без акцента. И чего он так рано нажрался, еще и четырех часов нету, – тоскливо подумал я. Или нет, скорее уж русский.
А вслух я сказал:
– А-а… Так ты бухой, дядя? – так хорошо начавшись, вся история становилась теперь совершенно банальной. Пьяный старик, городской сумашедший, сейчас начнет пиво клянчить.
Я переставил вторую бутылку поближе к себе. Но старик придвинулся ко мне еще ближе, глаза его быстро-быстро забегали, на лбу выступили мелкие капли.
– Вот, велено вам передать… Вас будут ждать сегодня… важный человек… иностранец… в гости… – старик, казалось, совсем свихнулся, он стал что-то бормотать себе под нос и вскочил на ноги. От этих его маневров резко взлетели голуби и люди с соседних скамеек стали недобро на нас коситься.
Старик дернулся уйти, но потом резко развернулся на каблуках и в два шага подлетел ко мне.
– Вам велено передать… будут ждать… Китай-Город, около памятника… ровно в полночь, не опаздывайте, вот.
С этими словами он сунул что-то небольшое мне в руку и стремительно побежал прочь, распугавая на своем пути голубей.
Я сидел и смотрел ему вслед в оцепенении, наверное, целую минуту. Потом, опомнившись, разжал руку. ( Read more... )
Добро с кулаками
Я вот тут недавно писал об Охлобыстине, святом отце, который учит своих дочерей правильно бить кастетом и прививает живой интерес к втыканию отвертки в дерево, представляя его взрослым дядей своим добрым воцерковленным дочерям. Естественно, зная Охлобыстина, карту его анамнеза и те заболевания, которые видно невооруженным глазом, очень вероятно, что он либо так и не вышел из роли психопата-интеллектаула с пистолетом в руке, "изучавшем культу'гу са'гматов (сарматов), а вы каким па'гфюмом пользуетесь догктог?" из "Кризиса среднего возраста" и прочих таких же ролей (Рогожин из "Даун-хауса" и как его там психопат из "Мама не горюй") либо он просто провоцирует публику. В том числе и тот мой пост, как верно заметили из зала, тоже был реакцией на эту провокацию.
Но все это мне интересно лишь потому, что независимо от того, провокация это либо он это серьезно, нашлось множество людей, которые писают кипятком от восторга по этому поводу. Наивно полагая, да-да, наивно! что зло можно наказать либо упредить таким же злом...
Вообще, это очень серьезная и сложная тема, она давно меня беспокоит, как и то, что я наблюдаю ежедневно вокруг. Люди странно полагают, что чем-то будут отличаться от убийцы, убивая в ответ!
Вот что я вам скажу: ДОБРА НЕ БЫВАЕТ С КУЛАКАМИ! Если брать утилитарную часть, именно про кулаки, приведу высказывания дву легендарных людей, которые жили как Легенда и говорили, мыслили как Легенда.
смирный и попкорный
как гробы после дождя
сложный внутренний миф
эротические эвтаназии
«Богиня. Как я пошутила»
художник-депрессионист
Недавно я понял, что я — ЛСД.
Как-то вот так, внезапно понял. Осознание этой простой и нежданной истины приподнимало меня, пока я ехал в вагоне метро.
...Осознание...
Удивлённые пассажиры c равнодушными взглядами... они следили за мной, вовсю следили. Как я медленно поднимаюсь под потолок вагона, словно шарик с Гегелем.
...Осознание.
Вокруг меня вились осы. Осы Знания.
Осо-Знание окрыляло.
— Да, именно так! — учитель прохаживался вдоль доски и горделиво посматривал на своих новых учеников. Это был его первый урок в новой школе и учитель пребывал в радостном возбуждении.
— Именно так он и сказал, этот древний философ! "По капле выдавливать из себя робота!" И представьте, это было много веков назад, когда наша цивилизация ещё только зарождалась! И уже такая мудрость, такие мысли посещали некоторые избранные умы!
Так, куда дальше... Вдоль дома.. люди, какие люди, нет, не нужны, - э-э-ээ, девушка, скажит.. так куда же.. Какое зловещее строение, построение, да, только бы не забыть... не забуду, и чего им всем нужно, смотрят так странно, мост, река, красиво как, утки плавают, и не холодно им.. вот ведь. Ветер. Нужно запахнуть плащ, придержать рукой. Дождь, какой дождь странный, словно висит в воздухе, не капает, не льется, а висит, странный такой, да. Зачем я вышла в такую погоду. ах да.. куда дальше... Перейти улицу, какой красивый ребенок, осанка правильная и череп хорошо развитый.. перешла, думаю мне туда, - ...девушка, а давайте позн... Не понимаю, зачем такие длинные улицы нужны, делали бы короткие улицы, по ним ходить короче и приятнее. Впрочем... по длинным тоже приятно. Люди слово висят в воздухе, похожие на рисунки по мокрой бумаге. Скорее даже расплываются на бумаге воздуха.. грязно-кровавыми пятнами.
— Здравствуй, мама. Да, это я, как видишь. Да, все хорошо у меня, да, и это. У тебя тоже, вижу, хорошо. Да, стиральная машина новая, я видела, да, новые окна, их я тоже заметила, что? отличная звукоизоляция, да, верю, и красивые притом. Что, сколько? а зачем тебе три автомобиля одной? А-а-аа.. да, я как-то не подумала, так и правда веселее, да.
Ты знаешь, мама, я встретила человека. Он меня очень любит. И я его очень. Нет, ты его не знаешь. Ну как-как, не знаешь и все. Не перебивай меня. Я сказала НЕ ПЕРЕБИВАЙ МЕНЯ. Я не кричу, сядь обратно, не нужно. Нормально я разговариваю, не делай опять трагедии из каждого слова. Так вот, этот человек... Я говорю сядь, мама. Нет, все хорошо, просто сядь, дай мне договорить. А я говорю сядь. Пока я не воткнула тебе это нож для суши тебе в ногу. Нет, я не шучу. Ну куда ж..же т-ты-ы.. Вот видишь, я никогда теперь не шучу. Ну куда ты снова поползла? Ну мама, не кричи, дай мне договорить и мы спокойно с тобой расстанемся, я пойду домой. Не кричи, у меня снова разболится голова из-за тебя. Ну же, я тебе говорю... зачем ты кричишь, мама? Ведь новые окна, звукоизоляция, ты ведь помнишь, мама. Ну же, будь разумной. Ты всегда была такой разумной.
Да, я вспомнила. Ты мне каждый день перед школой говорила: ну кому ты такая нужна, ну посмотри на себя, другие девочки вон какие красавицы, только ты у меня уродка растешь, соседская Пэгги и то красивее тебя дуры и мать слушается, а ты у меня уродка, никому не нужная кроме меня.
И ты знаешь, мама, я тебе верила. Сейчас трудно это понять, но я тогда верила тебе. Ты была для меня почти Богом, я верила всему, что ты говорила. А ты много чего мне говорила. Про то, что я сдохну под забором без тебя, про то, какая я уродка, и что меня даже в желтый дом не приняли бы, если ты меня решила бы туда отдать, все равно с меня никакой пользы, ведь ты помнишь, мама? Говорила, что тебе и гордиться-то нечем перед соседями, такая недотепа у тебя растет, не то что у других, помнишь?
Ладно, не хочу.. мне пора. Что? Что ты сказала? Все так и было? Я плохо училась? Так. Я не помогала тебя? Так. У людей были дети, не то, что у тебя? Та-ак. Ты даже в такой момент решила доказать свою правоту... Какая же ты у меня... была...
Ты знаешь, мама, я ещё немного у тебя задержусь, да, я решила. Я только что поняла, что ты обязательно должна сегодня умереть. И это должна сделать я, ты это заслужила. Или добилась, это теперь неважно. И нож у тебя хороший, для суши, очень острый, им удобно наверное перерезать горло. Обхватить сзади одной рукой тебя за шею и второй резать горло.
Ой, как все забулькало, какая ты у меня грязнуля, мама. Еще и неряха, ногами сбила стол и свою драгоценную посуду. Помнишь, десять лет назад... как же ты меня била за то, что я разбила твое блюдце. Мне в больнице пришлось тогда зашивать голову. А ты сказала хирургу, что я бежала и сама упала. Да, я помню. А теперь ты сама все блюдца разбила, ха-ха. Какая ирония, мама.
Ну вот, теперь я вся в крови, все платье, руки, ладно, руки помою, душ, надо просто принять душ, ну вот, так уже намного лучше. А вот с платьем теперь что делать.. Ладно, должны же быть тут где-то мои старые платья, может вон там, в соседней комнате? нет, может вон в той, другой? тоже нету. А! может на втором этаже, в спальнях.. Так, хм. Вот! Есть, мое старенькое платье!
Ч-черт, оно такое мятое. Ну ничего, мне недалеко идти, потерплю. Ладно, все, хватит, надо идти. Он меня уже наверное ждет. Любимый мой, я бегу.
Двери просто прикрою, ничего. Возьму такси, хоть и близко. Такси! Такси! Здравствуйте, мне на Рисент Роуд, 21. Да. Что? Вы правда так думаете? Ой, спасибо большое, мне так приятно. Правда. Так редко услышишь теплое слово. Нет, правда. Еще раз большое спасибо, какой вы хороший человек. Вот. Как это? Нет-нет, я так не могу! А как же.. Ну возьмите же деньги, мне ужасно стыдно.. Ну хорошо, спасибо вам еще раз.
Ой, какой хороший дяденька, сколько приятного мне наговорил. Вот и мой, нет, теперь это наш дом. Милый, милый дом, нет, милый, милый Он. Ах, какая я сегодня счастливая! Здравствуй, любимый! Как же я рада! Мы не виделись целых три часа и двенадцать минут! Да, я летела к тебе.. очень быстро, да. Что? Правда? Ой, прекрати, оно еще и мятое, и я растрепанная. Правда? Ты правда так думаешь? Что я самая лучшая? И что самая красивая? И ты, и ты у меня самый-самый! Что? Нет, я тебе не верю. Женой? Ты серьезно? Но.. Как? Какое красивое, милый.. это от радости, я теперь всегда буду плакать только от радости..
Боже, как я тебя люблю! Сегодня самый лучший день в моей жизни.
17.12.09
Напишу-ка я список того, о чем собираюсь.. нет, о чем мне нужно написать. А то я постоянно отвлекаюсь на какую-то привлекательную, но ненужную ересь (и вообще, по-хорошему рубрику "паноптикум" закрыть бы, отнимает много мыслительной энергии, времени и увеличивает не только кол-во читателей, но и кол-во недополученных оргазмов. ps. нечего, вот выйду на пенcию, тогда и займусь сексом. вволю).
В общем, напишу и буду приходить в этот пост стыдиться (надеюсь, недолго). Вы тоже можете ссылаться на него, чтобы меня пристыдить и отвечь от паноптикантов и поней Апокалипсиса.
Итак, список:
1. рецензия на "Спартак" Джованьоли (очень нравится книга, но медленно идет. Много незнакомой информации, т.к в посл. раз я увлекался Римом в 15 лет, я ж по средневековью. Много дополнительного приходится читать опять же)
2. нужно будет написать о нескольких книгах по истории периода Римской Империи. Обязательно.
3. о Хемингуэе. ОБЯЗАТЕЛЬНО.
4. Дописать вторую часть на книгу "Демон Господа" Уэйна Барлоу.
5. Могу написать о чем-либо по вашему заказу. Если вы как-нибудь элегантно попросите, если это интересно мне и если я читал это в промежутке посл. 5 лет. Да, многовато условий, но..
Вот пока все. Мне есть над чем работать.
Натолкнула меня Андреева своим постом на воспоминания.
Как в разные годы я встречал Новый Год:
В детстве я был очень романтичным ребенком и каждый Новый Год я с нетерпением ожидал. Как же, ведь можно будет нарядить елку! К елочным игрушкам, купленным лет восемь-десять назад, я каждый год упрашивал мать докупать несколько новеньких. Иногда я случайно разбивал игрушки (не смейтесь, но специально их разбивать в своих целях у меня не хватило бы сообразительности) и тогда взамен разбитых матери приходилось докупать новые, что тоже не добавляло мне праздничного настроения — мама умела вскрыть и вынуть мозг за такие мелочи так, что испорченное настроение потом долго было не поднять.
И все равно, Новый Год я любил. Даже несмотря на то, что мне никогда ничего на него не дарили. Разве что к нам гости придут, тогда да, я счастливый утаскивал куда-нибудь подаренное и прижимал к себе, часто даже подолгу не открывая. Сам факт того, что мне что-то подарили, вызывал у меня удивление, если не сказать изумление.
Мама мне, как я уже сказал, никогда ничего не дарила. Она считала подарком купленную за рубль-семьдесят елку и то, что она потратила деньги на шампанское и праздничный стол с обязательными дефицитными маслинами и красной и черной икрой. Жаль, что до 20-ти лет я кушал очень мало. А икру с тех пор не люблю.
Спустя годы я пришел в армию. ( Read more... )
Рукопись, найденная в голове
бог пятницу любит
френд-лента Мебиуса
дайте мне жизнь, и через 60 лет от нее ничего не останется!
Вибратор, работающий на износ.
Москвичи и другие гости столицы
Какой японец не любит быстро приготовленной рыбы-фуги
- Гражданин, вы кто?!
- Что? Нет, я не Байрон, я другой..
несильно мил не будешь!
краткосрачный визит
не слишком приятные мюсли в голове
Или может всё бросить, вынюхать дорогу сахара и после смотреть цветные ванильные сны? Сладкие и липкие, как язык хамелеона, они достанут везде и потом не отпустят.
Или утянут в новую Вселенную? Этим самым языком. В тёмную полость рта Великого Хамелеона, вращающего глазами на ветке дерева... стоящего на земле, выжженой чьими-то мыслями и окружённого оградой.
Издалека кажется, что ограда эта кованая и очень умелым мастером. Все завитушки на ней — вычурны и хрупки. Кажется, дотронься... и они рассыплются. Вблизи заметно, что готическая воздушность её органическая — ограда образуется переплетёнными змеями. Они находятся в постоянном движении, поэтому кажется, что ограда блестит.
А потом тебя просыпает и ты уже знаешь, что не спал. Что всё было настоящим - и Великий Хамелеон, и ограда из змей на выжженой земле, сейчас же ты всё себе снишь.
"El mundo es el sueno" - татуировка на спине у пожилого испанца, идущего впереди и показывающего тебе дорогу в твою светлую просторную могилу.
"Весь мир — сон", — успеваешь только вспомнить значение этой фразы и проваливаешься в сахарную дрёму. Ты снишь в мир, снишь этих людей, которые снят себе, что сейчас они не спят (да и вообще они мало спят... в последнее время)
А потом ты опять просыпаешь себя. Испанца уже давно нет в этом мире, ты видишь его взрослого внука с точно такой же татуировкой на спине — "Del dicho al hecho hay mucho trecho".
И ты понимаешь, что надо всё начинать сначала. Сахар, липкий ванильный сон, язык Великого Хамелеона, ограда из змей, треснутая земля за оградой.
Иггдрасиль... Он даже не шелохнулся от тяжести повисших тел.
А однажды на Федю с ножом бросился еврей. Но еврей был свой, знакомый с детства, звали его Фима. На тесной кухне два на три Фима хвастал вынутым из дедовского сундука военным немецким пальто. Дед у Фимы был каким-то важным начальником, то ли коммендантом города, то ли начальником хранилища и у Фимы бывало много чего интересного.
Старые и редкие вещицы Фима, как настоящий еврей, очень любил и ценил. Но вот пальто Федя видел впервые и был удивлён, наблюдая как Фима вертится перед треснутым зеркалом на дверце дубового гардероба, приглаживая потрепанные складки и как оно ему нравится. На вопрос Фимы, хорошо ли ему в нем, Федя проcтодушно ответил, что это ведь немецкое пальто. ( Read more... )
Когда-то, когда я был совсем свеж и юн (я и сейчас свеж и юн, но тогда был совсем свеж и юн), глаза мои, бродя по страницам литературного журнала, имени которого не сохранилось – Харон, скорее всего, как котенка утопил его в Лете всего нескольких месяцев от роду, так вот, глаза мои блуждали по страницам в поисках некоей трагичности. Ну… вы знаете, знаете ведь, как это бывает. Не знаете? Ну вот так же:
Так вот я, как и все мы иногда, искал, о чем бы погрустить таком, трагичном и непонятном.
Вообще, к стихам отношение у меня сложное. Это острое, как бритва, как глаза ребенка и искреннее, как шут, искусство. Стихи не терпят фальши, я их либо очень люблю либо напрочь, навзничь ненавижу, вернее, презираю автора за то, что не сдержался, не исполнил первейший завет: "вот никаких и не пишите". К тому же многие из них, моих любимых, настолько мне близки, что воспринимаются как личные, даже как собственность. И делиться ими я никогда не спешу, это интимное.
И попались мне на глаза такие строки:
Я родился от двух некрасивых людей,
Уводивших в порожнюю степь лошадей.
И на голой земле, где холодная страсть
По моей забродившей крови разошлась,
Я родился под утро, сутул и горбат,
Нерадивый любовник, негодный солдат,
И скажу тебе так, и скажу тебе, как
Неразменный в ладони грубеет пятак,
Я приду, я найду вас на том берегу.
Я приду, ваши черные книги сожгу.
И зола не успеет в огне побелеть,
Только ты не посмеешь о том пожалеть.
Как любил говорить один известный писатель* – "Мир чуть заметно дрогнул".
*********
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
scarydoll) - http://scary.ru/flash/estradasphere.html
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
branchandroot
