zivers: (Default)
[personal profile] zivers




   А однажды на Федю с ножом бросился еврей. Но еврей был свой, знакомый с детства, звали его Фима. На тесной кухне два на три Фима хвастал вынутым из дедовского сундука военным немецким пальто. Дед у Фимы был каким-то важным начальником, то ли коммендантом города, то ли начальником хранилища и у Фимы бывало много чего интересного.
  
   Старые и редкие вещицы Фима, как настоящий еврей, очень любил и ценил. Но вот пальто Федя видел впервые и был удивлён, наблюдая как Фима вертится перед треснутым зеркалом на дверце дубового гардероба, приглаживая потрепанные складки и как оно ему нравится. На вопрос Фимы, хорошо ли ему в нем, Федя проcтодушно ответил, что это ведь немецкое пальто.
— Никакое оно не немецкое! — заявил Фима и спорить с ним не хотелось.
— Скорее всего австрийское, — ощупывая себя и пальто, сказал он тоном знатока. — Да, австрийское! Это, между прочим, большая разница!

   Федя и не думал спорить. Тогда Фима сел ближе к столу и залихватски запахнул пальто, обняв себя за тощие бока. На тесной кухне они выпили по сто пятьдесят водки и немного поговорили. Потом Фима бочком выбежал в комнату смотреть на себя в пальто. Федя снова не возражал, задумавшись о поэзии и почему-то об Игоре Северянине. Феде всегда казалось, что русские декаденты и символисты Серебрянного Века очень многое взяли от поэта и развратника Джона Уилмота, графа Рочестера, того самого графа, что умер от сифилиса в нищете.
   Сидя думалось как-то неловко и Федор встал. Он поставил на плиту сковороду, полил на нее из обмасленной бутылки и разбил последние три яйца. И снова стал думать о развратном Джоне Уилтморе, а из русских поэтов теперь для сравнения Федя выбрал Блока.
   Шум за спиной сбил ход его мысли. Федя обернулся. С криком "такие как ты, моих деда с бабкой фугасами запытали" Фима прыгнул на него, выставив перед собой нож.
Федор посмотрел на него равнодушно, усталым движением выбил нож и отвернулся дожаривать яичницу. Фима выбежал из кухни и заплакал от такого позора и унижения.
— Лучше бы ты меня убил! Убил! Или... ударил! — кричал он из комнаты и крик его рвал барабанные перепонки.
Федя дожарил ужин, позвал Фиму и они вдвоем снова выпили, теперь уже по сто водки и съели яичницу и соленый огурец, разделив его на двоих.

   Через год Фима умер. Зима была суровая, он сильно напился и не дойдя нескольких метров, заснул на скамейке возле своего подъезда. Так на ней и замерз, запахнувшись в старое армейское пальто.


This account has disabled anonymous posting.
If you don't have an account you can create one now.
HTML doesn't work in the subject.
More info about formatting

Profile

zivers: (Default)
Micky Knox`s notes

December 2011

S M T W T F S
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
252627 28293031

Most Popular Tags

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jun. 15th, 2025 01:19 am
Powered by Dreamwidth Studios